Фашисты [litres] - Кирилл Викторович Рябов
- Дата:05.08.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Фашисты [litres]
- Автор: Кирилл Викторович Рябов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть одно дело.
– Заработать есть маза?
Ткачёв посмотрел на приятеля.
– Ещё как, брат, ещё как!
– Ладно. Так вот, я про инструмент спрашивал…
– Дам, дам. Тебе горит, что ли?
– Ну, вообще-то есть немного.
– Завтра завезу.
Ткачёв включил магнитолу, погонял волну и остановился на спорте.
– Шесть – ноль, – сказал комментатор. – Азмун вышел к воротам один на один и элегантно перекинул кожаного дружка через вратаря.
– Кожаного дружка, – сказал Ткачёв. – Ты слышал этого кретина?
– Ты и сам мазохист, – ответил Миша.
– До конца матча несколько минут, – продолжал комментатор. – И у нас тут эпохальное событие! Первый удар по воротам «Зенита». Мяч пролетел мимо.
Они выехали на загородное шоссе. Движение здесь было плотное. Ткачёв сбросил скорость, посмотрел на часы.
– Должны успеть.
– Это хорошо. Но едем-то куда?
– В гости.
Пока они ползли в автомобильном потоке, матч закончился. Шесть – ноль. Было слышно, как свистят трибуны.
– Облом, – сказал Ткачёв. – Меня так даже бабы не кидали никогда.
– Просто ты слишком серьёзно относишься к этому, – ответил Миша. – Так нельзя. Вредно для сердечной мышцы.
– Мне уже всё похрену!
Миша поёрзал на сиденье.
– Вить, может, ко мне поедем? Водочки выпьем, в карты сыграем…
– Я уже наигрался, аж тошно!
Ткачёв свернул с шоссе на двухполосную дорогу, уходящую в парк, проехал два километра и остановился у высоких раздвижных ворот, перекрыв въезд.
– Что дальше? – спросил Миша.
– Будем ждать.
– Ой, зря, зря мы сюда приехали!
– Посмотрим.
– Слушай, глупо это всё. Нас в ментовку сдадут.
– Хочу им в глаза посмотреть.
– Им на твои глаза плевать. Они в месяц зарабатывают больше, чем ты в год.
– Ага.
– Хочешь помучить себя?
– Хочу.
Миша сложил руки на груди.
– Ладно, хорошо. Меня-то зачем притащил сюда? Я им в глаза смотреть не собираюсь.
– Тоскливо одному, – сказал Ткачёв.
Автобус с футболистами появился примерно через час. Ткачёв достал из сумки двустволку, быстро собрал и зарядил.
– Ох, ети твою мать! – выдохнул Миша.
– Я вчера на этих козлов двести пятьдесят тысяч поставил, – сказал Ткачёв, засовывая в карман патроны. И повторил, разделяя слова: – Двести. Пятьдесят. Тысяч.
Автобус остановился у въезда. Водитель стал давить клаксон. Миша вылез из салона и резво побежал прочь. Ткачёв опустил стекло, положил ружьё на дверь и выстрелил сразу из двух стволов. Ружьё грохнуло, подпрыгнуло, и в салоне завоняло горелым порохом. Пули пролетели мимо. Водитель продолжал гудеть. Когда Ткачёв, перезаряжая, вылез из машины, тот опомнился и начал медленно сдавать назад. Места было мало, не развернуться. Автобус въехал задними колёсами в кювет и встал, загородив дорогу. Ткачёв тщательно прицелился и выстрелил дуплетом. Посыпались стёкла. По салону бегали люди. Ткачёв почувствовал азарт охотника. «По полю бы так носились», – подумал он, заходя сбоку. Увидел в окне всклокоченную голову и выстрелил. Голова исчезла, но тут же появилась снова. Ткачёв перезарядил, обежал автобус и стал палить по задним сиденьям. Он расстрелял половину имевшихся патронов, когда услышал вой сирены. Напоследок он выстрелил в бензобак, но промазал. Бросил ружьё и пошёл по обочине в сторону шоссе. Мимо проскочила машина УВО. Видимо, кто-то на базе нажал тревожную кнопку. Ткачёв свернул с дороги и зашагал через парк. Он был спокоен. Шёл и слушал пение птиц. В кармане заиграла мелодия Блантера. Ткачёв достал мобильник.
– Картошки купишь? – спросила Юля.
– Нет, – ответил Ткачёв.
Корыто
Оргазм был слабый, какой-то притуплённый, видимо, сказалось долгое воздержание. В последний момент Шуйский сдавленно, немного фальшиво застонал, не от удовольствия, а от желания себя подхлестнуть, чтобы как-нибудь обострить ощущения. Лера успела выскочить из-под него и сползти на пол. Шуйский, стоя враскорячку, выстреливал спермой на коричневый плед, которым был застелен диван. Он не мог отдышаться, сердце колотилось с перебоями. Лера надела трусы и выдохнула. Шуйский повернул к ней кипящее лицо.
– Извини.
– За что? – спросила она беззаботно.
На диван запрыгнула собачонка и стала слизывать сперму.
– Фу, – сказала Лера, раздражённо поправляя юбку. – Зоофилия какая-то. Ты так и будешь стоять?
Кряхтя, он выпрямился, встал и тоже натянул трусы. Его мятые штаны валялись посреди комнаты.
– Извини, что так быстро, – сказал Шуйский, потирая грудь в области сердца.
Лера опустилась в кресло, закинула ногу на ногу так, что юбка задралась, и закурила. Она была молода, но курила обычные мужские крепкие сигареты. Морщась, Шуйский натянул брюки. В промежности было влажно и прохладно. «Может, дать собаке вылизать», – подумал он равнодушно.
– Брось, – сказала Лера, выпуская дым кольцами. – Я и не собиралась кончать.
– Почему? – спросил он, глядя на её колени.
Шуйскому хотелось, чтобы желание вернулось, но его не было.
– Потому что не хотела.
– Тебе плохо со мной? – спросил он. Голос его не подвёл, не дрогнул.
– Нормально, – дёрнула плечом Лера. – Не загоняйся. Ты хороший человек.
– Но? – сказал Шуйский.
– Что – но? – спросила Лера.
– Я хороший человек, но… Мне показалось, ты не закончила фразу.
– Без всяких «но». Ты хороший человек.
– По-моему, я говно, – сказал Шуйский, жалковато хмыкнув.
Лера поёжилась.
– Холодно. Батареи чуть тёплые.
За окном темнело. Проехала снегоуборочная машина.
– Ты мне на юбку кончил, – сказала Лера. – Будет пятно теперь.
– Я постираю, – сказал он глупость.
Лера вдруг захохотала низким, блядским смехом. От этого смеха ему стало не по себе. Умолкла она резко, и Шуйский услышал, как за стенкой кто-то весьма умело начал играть на пианино.
– Давай выпьем, – сказал Шуйский. – Коньячку, а?
– Голова болит, – сказала Лера.
– Так вот как раз…
Он взял со стола бутылку и налил в два стакана.
– Меня тошнить будет, – скривилась Лера. – От коньяка давление понижается почему-то.
Он растерянно пожал плечами, смутился и залпом выпил оба стакана. Впрочем, там было мало, пришлось подливать.
– Иди сюда, – сказала Лера ласково.
Шуйский дёрнулся, но увидел, что она подозвала собачонку. Та запрыгнула Лере на колени, принюхалась и стала лизать юбку.
– Дурак ты, – сказала Лера весело.
Шуйский стыдливо поправил штаны в паху.
– Это я собаке, – уточнила она.
– Какой она породы? – зачем-то спросил Шуйский и прислушался. Пианино молчало.
– Кажется, гриффон.
Он выпил третью порцию коньяка. Сердце успокоилось. В голове прояснилось. Шуйский опустился на корточки и погладил Леру по ноге.
– У тебя руки холодные, – сказала она. И правда, её кожа покрылась мурашками.
– Я тебя люблю, – прошептал Шуйский.
– Я рада.
– Хорошо, что ты рада.
Стараясь не задевать кожу, он поднял юбку. У Леры были широкие белые трусы, под тканью треугольничком темнели лобковые волосы. Шуйский уткнулся в них носом. Вспомнил вдруг детский сад. Там был мальчик. Дурачок. Иногда он ни к селу ни к городу говорил: «Мамина пися
- Четырнадцать свиданий - Морана - Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Юмористическая проза
- На краю могилы - Джанин Фрост - Ужасы и Мистика
- Свежайшие отборные анекдоты к праздничному столу - А. Селиванов - Анекдоты
- Сражение года: оборона Саур-Могилы - Евгений Норин - Публицистика
- Нежная мятежница - Джоанна Линдсей - Зарубежные любовные романы